Ежегодная выставка-продажа “ОПТИКА”

В четвёртый раз в Ялте на базе гостиничного комплекса Ялта-Интурист прошла традиционная ежегодная выставка-продажа ОПТИКА . Выставка организована Всеукраинской Ассоциацией Укроптика , Минздравом Украины ПолитехМед (г. Киев). С каждым годом увеличивается количество участников выставки, которых в этом году было больше пятидесяти. На выставке были представлены оправы и солнцезащитные очки от ведущих мировых производителей.

Выставка проходит 3 раза в год. В феврале и ноябре в Киеве, в июне – в виду сезонности – в Ялте.

В непринуждённой обстановке участникам удается совместить прекрасный отдых и работу, благодаря чему выставка пользуется хорошим спросом у покупателей и продавцов.

Сибирская выставка оптики

Март, 03 - 05,

добавить в расписание

Выставочная компания «Красноярская ярмарка», Министерство здравоохранения Красноярского края и Красноярский государственный медицинский университет им. проф. В.Ф. Войно-Ясенецкого приглашают вас принять участие в I специализированной Сибирской выставке оптики .

Актуальность проблем со зрением у 30% жителей планеты. Практически у каждого второго россиянина какое-либо нарушение зрения, в мегаполисах – 80%. Число инвалидов по зрению – до 500 тыс. человек. Проблема «молодеет»: среди поступающих в школу детей – 4% с нарушением зрения. Специалисты считают, что эта доля в ближайшем будущем будет только расти.

Сегодня очки перестали быть просто коррекционным инструментом, превратившись в стильный аксессуар, а это еще больше увеличивает количество потенциальных клиентов оптических салонов. Проблема существует, поэтому есть необходимость организации и проведения офтальмологической выставки в нашем регионе, что непременно повысит качество оказываемой помощи населению по оптической коррекции зрения, посодействует формированию системы профессиональной подготовки кадров в области коррекции зрения и оптического бизнеса.

В программе выставки запланированы научно-практические конференции, симпозиумы, дискуссии, мастер-классы для специалистов отрасли. Обсуждение самых актуальных тем.

Тематика выставки:

• Очки корригирующие и солнцезащитные
• Оправы для очков
• Очковые линзы
• Контактные линзы и средства по уходу за ними
• Принадлежности по уходу за очками и линзами, футляры, аксессуары
• Офтальмологическое и оптометрическое оборудование
• Программное обеспечение для систем подбора очков
• Торговое оборудование для магазинов оптики.

Теги

К примеру, один из приемов — посредством демонстрации пустоты. Любая полость намекает на утрату, на акт вырезания, с которым связано разложение пространства, а значит, его разворачивание. На выставке представлено немало объектов, которые демонстрируют изъятое пространство и то, что осталось от этого изъятия («Шпиль и пропасть», 2006 ). Целый ряд объектов отсылает к мыслям о сложных топологических фигурах и их преобразованиях. Напомню, топологические фигуры представляют собой односторонние поверхности, различным образом скручивающиеся и пересекающие себя и в этом своем скручивании очерчивающие пустоту, а значит, это фигуры, не стягиваемые в точку, как это возможно, к примеру, со сферой.

Пустоты в представленных объектах иногда продемонстрированы в разрезах, которые делают явными хитросплетения внутренних переходов и узлов. Можно сказать, что объемы, которые воздвигает Капур, — это объемы, изрытые пустотами, туннелеобразными завихрениями, я бы сказала, объемы, беременные пустотой.

Если все же попробовать выделить особую топологическую фигуру, проступающую сквозь видимое на выставке, то это могла бы быть бутылка Клейна. Ощущение такого рода «узнавания» усиливалось соседством с большими листами на стенах, на которых были продемонстрированы последовательности этих преобразований. Уж очень они напоминали страницы лакановских семинаров, испещренных топологическими фигурами, репрезентирующими пустоты и отсылающими к структуре субъекта.

Вспомнилось, что на одной из встреч семинара «Тревога» Лакан призывает произвести мысленное рассечение бутылки Клейна по линии ее самопересечения, при этом остатком этого рассечения оказывается поверхность с круглой дырой в центре. Полученная топологическая фигура, которую Лакан называет внутренней восьмеркой, является хорошей репрезентацией объекта а. объекта причины желания как той пустоты, что лежит в основании желающего субъекта. Именно так о ней говорит Лакан, пустив по рядам на этой встрече результат такого рода рассечения, его материальное воплощение, призывая рассматривать его «благоговейно, как облатку». Думалось, что именно с такого рода облатками — материальным воплощением остатка рассечения довольно сложной топологической фигуры, бутылки Клейна — и приходится иметь дело на этой выставке.

В те же дни в рамках лакановского курса читалась лекция, посвященная топологии, которая, как известно, призвана репрезентировать саму структуру субъекта, образованную вокруг пустоты, или объекта а как объекта причины желания. В силу того что топологические фигуры и преобразования касаются транспространства, другими словами, они-то и призваны свести к минимуму все то, что может представить наше воображение, на лекции никогда не пользуюсь иллюстрациями. На этой же выставке думалось, что часть выставленных здесь объектов могли бы быть все же прекрасным подспорьем в постижении лакановской топологии.

Многие объекты на выставке навевали мысли о музыкальных инструментах либо отсылали к анатомии строения уха, своего рода полом резонаторе. Напомню, что в семинаре «Тревога», размышляя о голосовом влечении, Лакан говорит, что в самой органической форме строения уха заложено нечто, что «явно сродни тем первичным топологическим данным, которые как раз и вызвали у нас интерес к самой элементарной форме образования и сотворения пустоты».

Аниш Капур совершает раскладывание и разложение пространства

Фото: EPA

Миниатюрные макеты, объекты, представленные здесь, демонстрируют всю неоднозначность пространственной разметки внутреннее / внешнее: кубические пространства перетекают в сферические и шарообразные, вертикальные плоскости трансформируются в горизонтальные, сооружения, имеющие только одну точку опоры. К примеру, вспоминается нечто похожее на мост или длинный пирс, лишенный второй опоры, по сути, сооружение, ведущее в никуда («Отсутствующее место», 1989 ). Утопос, или место, не существующее в привычном пространственно-временном модусе, неминуемо намечает разговор о топологическом пространстве. В связи с этим интересно, что о своих объектах Капур говорит как о необъектах, или «отсутствующих объектах в нашем материальном мире» (!). Здесь сложно не вспомнить «другую сцену» психоанализа, также не вписывающуюся в привычные пространственно-временные координаты.

Представленные на выставке объекты способствуют размышлениям на тему пульсации тела у эрогенных зон — открывающихся и закрывающихся щелей, шрамов, отверстий, следов травм, выжженных и запечатленных на поверхности. Они предстают графичным выражением чистой логики, освободив видимое от сочных плотских форм в их представленности. Впрочем, нет. Вспоминается объект, который напоминает тектоническую трещину, разлом, щель на поверхности земли. Кроваво-красный оттенок напоминает отверстия тела, да и само название ведет к этому («Плоть», 2002 ). Видимое ассоциативно связывается с картинами антропометрии, с отпечатками отверстий — рта и гениталий, наносимых посредством тел или «живых кистей», как называл их Ив Кляйн. Овалы, отверстия, щели неминуемо подводят к мыслям о дырах, граничащих с лакановским реальным в логике сопротивления любой символизации дырах, из которых каждый ведет свое происхождение и в которую исчезает после смерти («Исток мира», 2004 ).

Объемы, несущие в себе пустоты, трещины на стенах, неоформленные и оформленные разрезы — вот, собственно, способы явить напряженную визуальную плоскость, которая запрашивает оборачивание акта видения. Нечто начинает смотреть и тревожить, в ткани видимого настойчиво проступает то, что является местом необходимого конституирования смыслов в разверстом зиянии плоскости, в особых местах, своего рода  шрамах, пятнах, размечающих пространство. Впрочем, почему только пространство? Ведь речь идет и об особой темпоральности видимых объектов. Щель, черта, разрыв отсылают ко времени, к визуальному событию — ведь любой штрих на плоскости приводит к разрушению ее двухмерности, намекая на потенциальную возможность разворачивания пространства.

Позже мне попалось интервью Аниша Капура с его размышлениями по поводу воздвигаемых объектов, в котором он вполне определенно говорит о родственности своих объектов топологическим преобразованиям. Вот эти слова:

«Мне интересна идея о том, что форма в некотором смысле выворачивает себя наизнанку. Тогда лицевая сторона и изнанка представляются одинаковыми. Это то, чего мы не можем заметить, когда форма находится в привычном состоянии. Форма сама по себе находится в постоянном процессе — выворачивает и обличает свою внутреннюю сторону. Я чувствую, что именно такое понимание формы наиболее полно соответствует духу нашего времени».

Вернемся к нашему вопросу — каким еще образом можно явить оптическую плоскость, тревожащую акт видения? Не только демонстрацией пустоты, вскрытым отсутствием, а, к примеру, некоей избыточностью присутствия, его густотностью. Так, один из представленных на выставке объектов можно не заметить. Перед нами, по сути, белая стена, всматриваясь в которую, можно уловить еле заметную повышенную плотность. Это ощущение похоже на то, как при всматривании в звездное небо улавливается млечная вуаль, иногда едва различимая глазом. И только если вы подойдете максимально близко к этому объекту и заглянете сбоку, вполне осязаемо для взгляда начнут проступать выпуклые формы, выступающие из стены («Когда я беременна», 1992–2005).  Сокрытая, неявленная глазу пустота оказывается представлена в еле уловимой уплотненности.

Когда я беременна, 1992–2005 г.г. Сокрытая, неявленная глазу пустота оказывается представлена в еле уловимой уплотненности.

Фото: EPA

Возможен и иной ход, когда пустотность явлена в пузырьках в сердцевине прозрачной толщи куба. Само их присутствие разрывает оптическую однородность пространства.

Напротив, иногда эта выпуклость нарочито выделена, к примеру, ярким цветом: именно эти объекты заставляют вспомнить о том, что художник родом из Индии.

Открывается цветовая толща в выступающих из белой стены элементах, можно вспомнить огромный ультрасиний объект, выступающий из стены («Пустота», 1989 ). Видимое, нарочито выступающее в цвете, сталкивает с опытом проваливания в пустоту. Акт видения терпит крах, оказывается поколеблен в наталкивании на неочевидность видимого. Взгляд проваливается и вязнет в повышенных плотностях, цветовых густотах, становясь беспомощным в предстоянии перед визуальной зыбкостью.

Вспомнился еще один объект, на первый взгляд предстающий простой черной плоскостью, черным квадратом на белой стене, и только приближение к нему открывало неуловимые и еле заметные «глубины» пространства. С приближением пространство плоскости начинало раскрываться в объем. При этом взгляд перед этим объектом как будто бы обречен на тщетное ощупывание видимого. Только и остается, что напряженно всматриваться в разверзаемую глубину, вскрывающую всю сложность пространства, уводящую от кажущейся одномерной плоскости стены. Более того, внезапно вскрывшееся пространство, по сути, предстает большим резонатором, усиливающим голос, что дает еще большее ощущение отчуждения и тревожной странности представленного.

Сложно не сказать об ощущаемой беспомощности акта смотрения на этой выставке. Взгляд практически на все выставленные объекты, неминуемо проваливаясь в пустоту неосязаемого, сталкивая с тщетностью любого акта видения, настоятельно требовал возможности прикосновения. Именно здесь, а не где-нибудь еще, привычный запрет «не трогать» практически становился невыносимым, оборачиваясь жгучим желанием все же произвести этот акт в поисках спасительной преграды, которая бы ограничивала видимое отсутствие. Впрочем, и не случись этого запрета, вряд ли эту жажду можно было бы утолить.

Взгляд практически на все выставленные объекты, неминуемо проваливаясь в пустоту неосязаемого, сталкивая с тщетностью любого акта видения, настоятельно требовал возможности прикосновения

Фото: EPA

Аниш Капур совершает раскладывание и разложение пространства. На выставке представлен макет зеркальной поверхности, установленный на берегу водного пространства, когда прогуливающиеся по берегу имеют возможность всматриваться не только в океан и в линию горизонта, но и в зеркальное отражение напротив когда пространство неба буквально переносится на землю, отражаясь в зеркале и производя удвоение плоскости («Зеркало моря», 2006).

Напомню, если исходить из лакановской оптики, то акт видения не равен акту зрения, и самим условием существования зеркального образа является элемент, не имеющий зеркального отражения. В возникновении функции зеркального образа нечто оказывается  исключенным, это тот остаток, который отныне никогда не будет отражен и само изъятие которого и делает возможным зеркальный образ. Когда же происходит воображаемый отлив образа и слепое пятно, являющееся условием самой возможности зеркального образа, утрачивается, можно говорить о вторжении объекта а. Именно здесь, в такого рода понимании, и кроется мостик, связующий топологию и оптику. Пожалуй, по этому «мостику» настало время перейти на другой этаж выставки, к иной логике представления пустотности — той, что расстраивает акт видения, подводя вплотную к опыту деперсонализации и неузнавания себя в зеркале.

В возникновении функции зеркального образа нечто оказывается исключенным, это тот остаток, который отныне никогда не будет отражен и само изъятие которого и делает возможным зеркальный образ

Фото: EPA

При том что следующий этаж являл собой объекты из различных зеркальных поверхностей — вогнутых, искривленных, выпуклых, S -образных, дело, как представляется, совсем не в оптических иллюзиях. Ведь деперсонализация и упомянутое неузнавание образа, когда зеркальный образ переживается как чужой, открывает входы, по словам Лакана, к чему-то внепространственному, так как пространство — это измерение, где вещи могут накладываться и совмещаться. И если возникновение образа i ( a )  в гладких зеркальных поверхностях подразумевает скрытый элемент, не имеющий зеркального отражения, то в какой-то момент этот остаток может явить себя, отворяя поле тревоге.

«Стоит в зеркальном изображении нашего стана, лица, глаз появиться измерению собственно нашего взгляда, как значимость образа мгновенно начнет меняться — в особенности, если возникнет момент, когда появившийся в зеркале взгляд более не обращен на нас самих, тут и занимается в нас ощущение незнакомого, странного, тревожащего».

Источники: http://yaltaintourist.ru/news_events/503/, http://expocom.ru/expo/sibirskaya-vyistavka-optiki-/, http://expert.ru//07/27/optika-i-topologiya-anisha-kapura/